| |
"СТЯЖИ ДУХ МИРЕН..."
«Звериное
царство [во все времена] приступает к народам… с вековечным искушением: «все
сие дам тебе, егда поклонишься мне»… В ответ на это искушение древнерусские
иконописцы с поразительной ясностью и силой воплотили в образах и красках то,
что наполняло их душу – видение иной жизненной правды и иного смыла мира».
Князь Евг. Трубецкой
…Мой
спутник выглядит несколько непривычно в стенах высшего учебного заведения: поношенный
свитер, кирзовые сапоги. Но вот мы поднимаемся по крутой железной лестнице,
попадаем в маленькую комнату, и все встает на свои места. Тот, кто бывал в мастерских
художников, знает, что это не просто творческая площадка, мастерская становится
домом: множество завершенных работ и незаконченных полотен легко уживаются с
кухонной утварью на обеденном столе и диваном. В мастерской, куда мы вошли,
все традиционно, только доминантой здесь – святой угол: под святыми ликами –
Библия. На подрамнике – большая, потемневшая от времени икона Пресвятой Богородицы,
ждущая реставрации. Знакомая творческая атмосфера мастерской наполнена особым,
возвышенным и сокровенным духом.
Стараясь
не помешать работе, мы заходим в главное помещение, где трудятся несколько иконописцев.
Чистый дневной свет ровно освещает и почти готовую икону, и карандашный эскиз
на ватмане. Благоговейная тишина ничем не нарушается. Для беседы возвращаемся
обратно, в маленькую мастерскую, и я прошу художника-иконописца Сергея Леонидовича
Кузнецова рассказать о себе.
Сергей рисовал,
как говорит, “от начала: бабушка рассказывала, моими рисунками печку топила”,
- улыбается он. Жизненная стезя сама выбрала его, а первым учителем стал руководитель
изостудии свердловского Дворца пионеров Н.К.Раздрогин. “У него не было личной
жизни, мы били его личной жизнью. После этого я понял, что надо обучаться у
мастера”, - вспоминает художник. Тогда Сереже Кузнецову довелось испытать искушение
славой: иллюстрировал книги, даже зарубежные издания, участвовал в выставках
и давал интервью на телевидении, о нем рассказывали газеты. “Как Пикассо говорил,
в детстве я рисовал как Леонардо да Винчи, и понадобилось много лет, чтобы рисовать
как ребенок”.
Второй школой
для Кузнецова стала Москва, куда он приехал после службы в армии. Сергей вошел
в творческую среду студентов-художников, штудировал предметы, но поступать в
вуз не стал. “При советской власти были диссидентские настроения, презирался
официоз, потому что в учебных заведениях было мало профессионального обучения,
много было политики,” – объясняет он. Кузнецов искал своего учителя, и его вторым
наставником стала монументалист И.И. Лаврова. Для молодого художника открывалась
дорога на престижные выставки; он одним из первых начал рисовать на улицах Москвы;
сотрудничал со щепкинским театральным училищем, с молодым театром Николая Аверушкина
– выполнял эскизы к декорациям. Тогда, в конце 80-х открылся Арбат и художники,
до этого «варившиеся в собственном соку», получили возможность для творческого
общения.
- Для всех
нас это было безблагодатное время. Но все искали истину. Москва была свободнейшая,
а мы были дворниками – будущие священники, писатели, художники. 90-й год оказался
переломным: все разделились, пришло время, и кто искал истину, тому она открылась.
Двое моих друзей стали священниками. А кто-то, наоборот, спился. Третьи стали
диссидентами, уехали за границу. В Москве к тому времени уже не надо было оставаться:
там все заполонили деньги, и мы все разъехались. Меня Господь привел обратно,
в Екатеринбург.
В родной
город Сергей Кузнецов вернулся со своей иконой, которую списал с иконы Владимирской
Богородицы еще в Москве. Тогда, в Москве, его друг, журналист, пишущий на православные
темы, предложил показать работу опытному иконописцу, но художник отказался.
«По гордыне, - оценивает он сейчас. – А мог бы оказаться учеником… Жизнь была
прожита очень греховно, но по незнанию, а потом, по возвращении в родной город,
наступил сокровенный момент».
Сергей к
тому времени уже чтил святого Серафима Саровского, драгоценностью стала приобретенная
летопись Дивеевского монастыря. Смысл непонятных ранее церковнославянских слов
молитвы открывался готовому их принять сердцу. Малая родина подарила ему спутницу
жизни – встреча с одноклассницей спустя 20 лет оказалась судьбоносной… И все
же – Сергей остро чувствовал, что он падает:
- Мне , жившему
долгие годы богемной жизнью, очень хотелось умереть или восстановиться. И я
очень сильно помолился об этом батюшке Серафиму…
Сергей убежден, что дальнейшие события происходили по этой горячей молитве...
Он чудом остался жив: рука злодеев остановилась в последний момент. Вспоминая
этот эпизод, Кузнецов объясняет:
- Сказано
ведь: “Дай кровь и прими Дух,” – не может греховный человек приблизиться к Богу
иначе, как трудами, страданиями за Христа, или омываясь своей кровью. И я тогда
почувствовал себя другим человеком. Дальше была борьба, падения и утешения,
но главное – началась молитва. Я понял ключевую формулу: “Прияхом Духа Небеснаго,
обряхом Веру истинную, Небесной Троице поклоняемся”, - без этого человек не
отличит, где прелесть, где ложь, а где – истина… А как Господь утешает! С женой
мы венчались в Дивеево, куда приехали на праздник батюшки Серафима. Кроме супруги
я обрел там старого друга: Володя Шикин, тот московский друг-журналист, который
всегда был для меня авторитетом, - отец Владимир в Дивеево, - стал моим духовником.
Тогда же я получил благословение на иконописание. А по возвращении Господь послал
еще одну знаменательную встречу…
* * *
«…Человечество
стоит на перепутье… Что же побежит в нем, - культурный зоолгизм или то «Сердце
милующее», которое горит любовью ко всей твари? Чем надлежит быть вселенной,
- зверинцем или храмом? Сама постановка этого вопроса преисполняет сердце глубокой
верой в Россию, потому что мы знаем, в котором из этих двух начал она почувствовала
свое национальное призвание...».
Князь Евг. Трубецкой
...Этот
вуз – особенный. Может быть, потому, что находится он на Вознесенской горке,
- рядом святыни: Храм-на-Крови – покаянная народная молитва, и храм Вознесения
Господня, который после многих лет музейного существования снова обрел свою
паству от мала до велика. Может быть особенный еще и потому, что к Вознесенскому
храму и Уральской государственной сельхозакадемии ведет одна дорога. Только
небесно-голубые стены и золото куполов – выше. А ниже дверей академии – другие,
выкрашенные яркой желто-сине-зеленой краской двери ночного клуба с поистине
символическим названием “Атлантида”... Вуз особенный, это чувствуешь, когда
под звон колоколов идешь по его переходам с толстыми старинными стенами, а в
них, над арками, выдолблены углубления, - самое место для иконы. На парадной
лестнице из модного мрамора - нетрадиционно и живо смотрится огромный пейзаж
с пасущимися лошадьми, а в ректорате – живописные портреты людей, которым вуз
обязан своим становлением. И все же не эти работы художников Е. Липихина и С.
Кузнецова, что на виду, являются солью… История художественно-иконописной мастерской
сельхозакадемии началась со знаменательной для Кузнецова встречи. Художник встретил
ректора.
Александр
Николаевич Семин, сын рязанского крестьянина, ушел из авиационного института,
предпочтя мехфак сельскохозяйственного. Он стал самым молодым в Екатеринбурге
ректором, а затем одним из самых молодых докторов наук.
- Все совпадало,
- рассказывает Кузнецов. – Академия уже занималась благотворительностью. Александр
Николаевич предложил мне работу художника совмещать с тем, к чему я стремился
- иконописанием.
Так в течение
трех лет сформировалась полноценная артельная мастерская – иконописная. Трудимся
соборно. Первое лицо в артели – Татьяна Федоровна Водичева, ее знает весь город,
мы все – ее ученики. Татьяна Федоровна возродила, по благословению Владыки,
школу невьянской иконы, теперь в стенах УрГСХА совершается полный цикл иконописания.
Наши иконы во многих храмах Екатеринбурга – Вознесенском, Троицком, Преображения
Господня, Трех Святителей, а также в Алапаевске, на Ганиной яме. Сейчас завершается
работа над иконостасом Храма-на-Крови, который в Царские дни 2003-го ждет Патриаршего
освящения.
А еще в планах
ректора – построить, художника же – украсить иконами – часовню на территории
учебного хозяйства академии, что находится в 30-километровой зоне Белоярской
атомной станции…
С.Кузнецов
рассказывает о своей жизни, о деле, которому служит, и думаешь: слава Богу,
Россия возвращается на пути своя, и к Церкви Христовой обращаются не только
люди, но коллективы вузов. Уже заключен договор о сотрудничестве между Епархией
и советом ректоров вузов области. Благодаря Архитектурно-художественной академии
студенческая паства имеет свой храм – во имя святой Татьяны. Профессионально-педагогический
университет в этом году делает 3-й набор на теологический факультет; а кафедру
психологии Гуманитарного университета возглавляет доктор медицинских наук священник
Сергей Вогулкин. Горно-геологическая академия возвращает себе благословение
Царя-Страстотерпца Николая, указ которого дал жизнь этому вузу, стремится восстановить
домовый храм во имя святителя Николая. Ну а сельхозакадемия поднимает свое богоугодное
дело, а ее ректор А.Н.Семин пишет любительские, но искренние строки песни, мечтая,
чтоб они стали гимном академии:
“Видишь, там купола
золотые,
То “Вознесение”
радует нас!
А храм посещают
люди простые
И тихо молитвы
читают за нас…
Припев:
А рядом стоит
Академия родная,
Та, что готовит
кормильцев страны,
Она для России
почти что святая,
Ведь русскому полю
все мы верны!
* * *
А горный хрусталь,
как застывшие реки,
И нам не сдержать
покаяния слез,
Уральские горы
запомнят навеки,
Что наш Государь здесь
страдал, как Христос!
* * *
И нечем нам путь
этот скорбный измерить,
Россия взошла
на Голгофу свою.
Как радостно нам
в Воскресение верить
И в Веру, и в Верность,
и в Славу твою!
- ...Ну,
а то, что рядом церковь и кабак, - добавляет Кузнецов, - так стоит вспомнить,
как Василий Блаженный кидал камни в стены храма и обнимал стены кабака, - важно,
где ангелы Господни, и с кем мы. “Стяжи дух мирен, - сказано, - и тысячи вокруг
тебя спасутся”…
|
|