| |
12 АПРЕЛЯ - ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ РУКОВОДИТЕЛЯ МИССИОНЕРСКОГО ОТДЕЛА
ЕКАТЕРИНБУРГСКОЙ ЕПАРХИИ СВЯЩЕННИКА ВЛАДИМИРА ЗАЙЦЕВА.
Екатеринбург,
11 апреля, "Православная газета". Священник Владимир Зайцев,
руководитель Миссионерского и Катехизаторского отделов Екатеринбургской епархии,
настоятель храма во имя Святителя
Иннокентия г.Екатеринбурга своей активной
пастырской и гражданской позицией широко известен на только в Екатеринбурге
и области, но и далеко за их пределами. Завтра, накануне престольного праздника
храма, у отца Владимира
- День рождения. Батюшке исполняется… 28 лет.
Сегодня мы публикуем
интервью, которое отец Владимир
дал журналу Свято-Пантелеимоновского
храма Екатеринбурга "Православный вестник".
Отец Владимир, расскажите
пожалуйста, где вы родились, в какой семье?
Я родился
здесь, в Екатеринбурге, 12 апреля 1975 года. Однако, жил я в своем родном городе
не часто. Мои родители по профессии геологи и мне приходилось вместе с ними
много ездить: Удмуртия, Казахстан, Челябинская и Курганская области... Где я
только не был. Жили мы в основном в небольших городках, деревнях, где от храмов
либо ничего не осталось, либо их занимали склады, клубы, молокозаводы. Родители
не были религиозными людьми и от них ничего узнать было невозможно, да и разговоров
таких не было. Зато они смогли привить мне доброту и определенное великодушие
- желание служить не только себе, что очень пригодилось в Церкви. Каждое лето
я приезжал в Екатеринбург к бабушке. Она хотя и верила в Бога, но в Церковь
практически не ходила, вела светский образ жизни и достаточно редко сама заговаривала
на религиозные темы. В раннем детстве эти эпизодические упоминания никак не
откладывались во мне, но позже я старался прислушиваться и что-то запоминал.
Дед был неверующим, хотя и крещеным, о других родственниках и говорить не буду,
в те времена всем было не до того - строили пятилетки. Моим крещением, а тем
более катехизацией никто не занимался.
Тогда как же Вы узнали
о Боге, о вере, о Церкви?
Господь
Сам Себя открыл. Уже лет с 10-11 я стал ощущать, что, как говорится, "что-то
есть". Особенно подтолкнул меня к этому один житейский случай. Как-то с
моим папой, Игорем Петровичем, мы ехали из в Курганскую область - в ту деревню,
где тогда жили. Ехали на мотоцикле, и хотя было лето, 300 километров на открытом
воздухе - нешуточное испытание, а по дороге еще и несколько поломок было, сел
аккумулятор, выбрасывало в кювет... Короче, одни неприятности. Так вот всю дорогу
я молился: "Господи, помоги нам доехать. Господи, ну пожалуйста..."
Мы добирались целый день и все же добрались. Чувство радости и торжества было
не столько от того, что наконец-то обрел покой, а от того, что "Он"
услышал. Слова как бы сами собой нашли в какую форму сложиться, а испуганное
сердце подсказало к Кому обратиться. И с тех пор я молился достаточно часто,
никому об этом не рассказывая. Самое замечательное, что мне удавалось не только
просить, но и благодарить...
Неужели так сразу Вы
получили правильное представление о Боге?
Конечно,
нет. Мое детство оказалось яркой иллюстрацией филогенеза, то есть повторения
в своем развитии развития цивилизации. Начиналось все, чего греха таить, с суеверий,
примет. Когда стал постарше и прочитал книгу "Легенды и мифы древней Греции",
пришло понимание о языческих божествах. Будучи в старших классах и обнаружив
на родительских полках атеистическую литературу, я не только не поколебался,
но еще более расширил свои знания. Кроме того, был определенный личный опыт.
В выпускных классах, всерьез занявшись историей, много читая, также узнавал
много нового. Из книг Карамзина, например, о том, какое огромное значение в
жизни нашего народа занимала вера. А образ князя Владимира так поразил своей
мощью, что я уже в школе решил креститься. Но возможности такой не было.
То есть детство Ваше
прошло в созерцательности, спокойствии и учились Вы наверно на "4"
и "5"?
То что я
много читал, еще не означало какой-то отличности от других. Если честно, то
в детстве я был настоящим "бандитом", особенно в средних классах.
Учился действительно неплохо, но при этом жизнь была полна всяких приключений.
Мне часто приходилось драться из-за задиристого характера, а так как сил, как
правило, не хватало, до мне частенько доставалось. Потом у нас в школе бывший
"афганец" организовал клуб "Голубые береты", в котором я
занимался несколько лет. Нас готовили к службе в ВДВ и многие из выпускников
клуба именно там и служили. Представляете, чем мы занимались: физподготовка,
рукопашный бой, походы с ночевками, сплавы по рекам, постоянные "бои"
между собой и с другими клубами... Одним словом, то что надо мальчишке. Игра
- игрой, но испытания были весьма серьезные: бывало я почти замерзал, умирал
от жажды, падал с крыш, срывался с деревьев, взрывался на самодельных бомбочках,
меня расстреливали из стартовых пистолетов, дрались опять же, но, повторяю,
это то, что было мне тогда нужно. Ну а кроме всего прочего, я вновь и вновь
убеждался в любви ко мне Того, Кому имя - Господь и где-то в нравственной жизни
я старался, не отвечал, но старался отвечать Ему тем же.
А в комсомоле Вы были?
Да, по собственной
воле. Наш набор был последним в школе. Уже можно было решать вступать или нет.
И шестеро из класса, в том числе и я сделали свой выбор. Кто бы мог знать, что
мы - последние комсомольцы. Сразу скажу, никакой активности я там проявить не
успел, скорее это была дань уважения, и в том числе моему прадеду Владимиру
Владимировичу Губанову, отцу моей бабушки Надежды, который, отслужив на флоте,
вернулся в годы революции в Курган, где стал военным комиссаром и был расстрелян
в двадцать два года колчаковцами.
Вы говорили,
что готовились к Армии...
Да, я хотел
служить. В Университете была военная кафедра, где я с удовольствием учился.
6 июня 1996 года на сборах в 32-м военном городке я принял присягу и вместе
с дипломом об окончании Университета получил воинское звание лейтенанта, командира
мотострелкового взвода. Сейчас я офицер запаса.
Когда же Вы
крестились? Как видно, не в школе?
В 1992 я
приехал поступать в Уральский Государственный Университет на исторический факультет.
Я еще был абитуриентом, когда выбрал храм, в котором решил принимать Крещение
- храм Вознесения Господня. Он тогда совсем недавно открылся, но чем-то мне
очень понравился. Однако делать одновременно два таких важных дела, как сдавать
экзамены и готовиться ко Крещению, я не захотел, ведь и тому и другому нужно
было свое внимание. 24 июля я сдал последний вступительный экзамен, а 26-го,
в воскресение, за два дня до памяти Великого Князя Владимира принял Святое Крещение.
На Крещении со мной была моя мама, Татьяна Николаевна, но решение креститься
было конечно самостоятельным.
Как отнеслись к этому
Ваши домашние?
Бабушка
была очень рада. У родителей же на первом плане была другая радость - сын поступил
в Университет и они как бы не возражали. Уже потом начались некоторые споры,
особенно с папой, ведь он не был крещеным, да еще коммунист, а до веры тогда
еще не дошел. Сколько же копий было сломано в пустую! Потом я спорить перестал,
а только молился и оставлял дома разные книги, которые попадались на глаза,
прочитывались... После того, как папа прочитал Библию, он вообще перестал возражать,
а в 1995 году в Далматовском монастыре и сам принял Крещение. Сейчас регулярно
исповедуется, причащается. С мамой чуть сложнее. Хотя и крещена она была в детстве,
и в трудную минуту обращается к молитвам, но ее путь к Богу еще продолжается.
После крещения
очень многие успокаиваются с чувством выполненного долга и посещают храм лишь
на Рождество, Крещение, Пасху. Как вы стали постоянным прихожанином?
Опять же чудесно,
то есть по промыслу Божиему, совершающемуся в жизни каждого человека. После
крещения я сразу уехал в деревню, затем недели через три вернулся в Екатеринбург.
Радость от обретения веры не гасла и я вновь пришел в храм. Священник, который
меня крестил, а это был отец
Димитрий Байбаков, сказал при крещении о том, что в ближайшее время нужно
исповедоваться и причаститься, что я и решил сделать, спустя почти месяц. Исповедь
принимал тоже отец Димитрий, но каково же было мое удивление, когда он, спустя
столько времени, обратился ко мне сам: "Ну что, Владимир, что же ты до
исповеди так долго идешь?"... С тех пор почти каждый день, пока в храме
Вознесения служил отец Димитрий я приходил на службы: или утром, или, когда
уже начались занятия в Университете, после занятий, вечером. После служб мы
много беседовали, я поджидал батюшку, пока он собирался, иногда нам было по
пути. Однажды отец Димитрий сказал, что у каждого христианина должен быть духовник:
"Посмотри по храмам, поприглядывайся к священникам и выбери". "Батюшка,
- ответил я, - куда же мне еще от Вас идти? Зачем мне кого-то искать?"
Так отец Димитрий не только крестил меня, но и по сию пору является моим духовником,
много раз помогавшим в самые сложные минуты жизни. Когда душа порою надламывалась,
он умел находить слова спасения, мягко и ненавязчиво возвращая меня к жизни.
Он же подготовил меня к священству, и он же до сих пор ведет меня по жизни.
Вообще, о своем духовнике я мог бы роман написать, но, как говорится, это отдельная
тема.
Вы долгое время
служили в приходе Целителя Пантелеимона?
Да, с того
времени, как в 1993 году приход открылся, опять таки следуя за отцом Димитрием.
Сначала был простым прихожанином, затем стал, где мог и чем мог помогать - на
службе, по хозяйству. Когда появилась воскресная школа - активно занялся ею,
в Университете распространял "Православную газету"... Дел хватало.
К стати, а какое место
в Вашей жизни заняла учеба?
Для меня
Университет всегда будет звучать только с большой буквы. Если бы вы знали, как
укрепил он мою веру! Родной исторический факультет оказался самой благодатной
почвой не только для образования, но и для духовного роста. Есть даже мнение,
что после богословия самая важнейшая наука - это именно история - время людей,
пытающихся исполнить волю Божию, нужно только это увидеть. Моя специализация
имела отношение и к духовности, это была кафедра Истории и теории международных
отношений. Это было очень интересно. А люди! Сколько прекрасных преподавателей
и сокурсников я повстречал. Только в Епархии, с нашего же курса трудятся кроме
меня еще три человека, плюс около десятка человек являются прихожанами.
Что же Вы хотели,
заканчивая Университет?
Отслужить
в Армии, отдав, так сказать, свой долг Родине, кое-чему научиться, и служить
Церкви. В любом качестве, в каком бы она ни позвала.
А о монашестве Вы не
думали?
Как не думал,
думал, даже очень серьезно думал. У меня были довольно близкие отношения с отцом
Флавианом, он сейчас настоятель Крестовоздвиженского монастыря. А тогда он был
иеромонахом в монастыре Спаса Всемилостивого. Я частенько ездил к нему. Удивительнейший
человек, в котором ключом бьет жизнь и от этой полноты хочется попробовать жить
также. Не скрою, где могу, я ему подражаю. Ну а кроме того, желание отдать себя
всецело Богу, казалось, может реализоваться только в монашестве. Я думаю, что
это был определенный этап, но с любым движением души нужно поступать очень осторожно
и рассудительно. Для меня же вообще лучшей проверкой всегда было время. Мне
кажется, у каждого молодого христианина за полтора - два года до женитьбы есть
желание уйти в монастырь, как определенный сигнал к тому, что человек готов
к самостоятельному, личностному выбору. А ведь брак - это тоже выбор, да еще
какой.
Теперь - самое
интересное: расскажите о Вашей матушке.
Об этом
можно писать второй роман. Знакомству с ней я обязан двум дорогим местам - Храму
и Университету.
Как-то осенью 1995, на следующий день после Покрова Богородицы, вечером воскресного
дня я пришел в храм. Захожу в крестилку, а там на приступке сидит маленькая
девушка по имени Наташа и смотрит, как алтарник чистит кадило. Так я ее увидел
впервые. Потом оказалось, что она учится на химическом факультете Университета,
приехала из Тюменской области и живет в общежитии недалеко от моего дома. Вот
так и познакомились. Наташа младше меня на два с половиной года, но умом обладает
очень острым и вскоре стала моим первым помощником в воскресной школе. А 10
октября 1996 года я сделал ей предложение, и 11 мая следующего года мы венчались.
Среди поздравлявших нас был и отец Флавиан, рассказавший притчу об одном монастыре,
где не было у братии ничего своего, а было все общее. Эти слова до сих пор являются
нашим девизом, мы даже болеем вместе. Сейчас матушка Университет уже закончила
и для меня является таким "тылом", с которым можно быть спокойным
в любых обстоятельствах.
А когда Вы решили стать
священником?
Я не решал.
Господь позвал и отец Димитрий благословил. О такой чести я даже и не думал.
Мне было все равно как, кем служить Церкви, я с радостью принимал любое послушание.
Понимаете, если человек будет про себя думать что он достоин того или другого,
а Церковь "аксиос" не споет, то как ни думай о себе высоко, ничего
хорошего не получится. Поэтому-то словосочетание "решил стать" не
очень-то подходит для церковной жизни. А рукоположили меня во диакона вскоре
после венчания, 3-го июня. Отец Димитрий еще пошутил: "Владимира на Владимирскую".
А на следующий день, когда совершалось отдание Пасхи и память святого мученика
Иоанна-Владимира, князя Сербского, Преосвященнейший Владыка Никон посвятил меня
в священники. Удивительно, я вновь переживал то, что когда-то испытывал при
крещении: неисчерпаемый источник сил открывается в Боге и замечательнее всего
то, что чем больше своих отдаешь, тем больше от Него получаешь. Через два дня
после рукоположения у меня была защита диплома. Казалось бы при таком стечении
событий, почти потрясений, неминуемо должны были возникнуть проблемы, но все
прошло прекрасно. Потом начался "сорокоуст" - священническая, если
можно так сказать, практика, первые сорок дней служения. Первый раз в своем
родном храме Целителя Пантелеимона я служил 7-го июня 1997 года.
В завершении, отец
Владимир, чего Вам не хватает в Вашей теперешней жизни?
Знаний, опыта во
всех возможных сферах. Мне интересно все, но более всего - люди. И вот опыта
общения пока еще не достает, ведь мне еще и 30-ти нет. Но я очень надеюсь на
милость Божию. И еще я очень хочу, чтобы храм, который я теперь по благословению
Владыки Викентия окормляю - храм
Иннокентия Московского, стал для всех наших прихожан местом встречи с Богом
и людьми Ему работающими и спасающимися все вместе.
|
|